Обозначение насилия как патологической формы поведения может сталкиваться с проблемой того, что человек, который ввиду дисфункционального механизма ингибирования насилия способен легко его совершать, вряд ли станет оценивать себя как нездоровую личность. Многие расстройства приводят к явно ощущаемым человеком негативным симптомам, таким как тревожность, ухудшение настроения, депрессия, суицидальные мысли и т. п. Но дело обстоит сложнее, если расстройство само по себе не причиняет страданий, и дисфункция ингибитора насилия является именно таким расстройством.

Как пишет Роберт Хаэр, разработавший широко известный тест на оценку уровня психопатических черт PCL-R, психопаты обладают нарциссическим и чрезвычайно завышенным представлением о своей самооценке и важности, поистине поразительным эгоцентризмом и чувством собственного достоинства. Они считают себя центром вселенной, высшими существами, которые имеют право жить по своим собственным правилам. Также Хаэр рассматривал вопрос лечения психопатов. По его словам, термин «лечение» подразумевает присутствие чего-то, что можно лечить – болезни, субъективного дистресса, неадекватного поведения и т. п. Но, насколько мы можем определить, психопаты вполне довольны собой и не видят необходимости в лечении, по крайней мере, в традиционном смысле этого слова^[1].

Определённо, психопаты имеют завышенное представление о себе. Они считают себя важными и достойными. Они часто чувствуют, что вправе жить по своим собственным правилам, и думают, что законы к ним неприменимы. Они склонны иметь грандиозные представления о своём потенциале. Они считают, что заслуживают быть руководителем компании, или убеждены, что являются лучше других во всех делах^[2][3].

Такие характеристики личности психопатичных индивидов неудивительны. Ещё с самого детства они не испытывают никаких негативных чувств, когда причиняют другим людям вред, и соответственно считают это нормой. Проявления эмпатии, сочувствия и неспособность совершать насильственные нападения, что свойственно среднестатистическому и здоровому индивиду, ими воспринимаются за слабость. Возможно, именно это предрасполагает их ставить себя выше других.

Всё это, конечно же, препятствует искоренению насилия из общества, поскольку сами насильники зачастую не считают себя ненормальными и больными. Об этом им стоит всегда напоминать, ссылаясь на теорию механизма ингибирования насилия и патологичность их состояния. Можно вспомнить критерии расстройства Уэйкфилда – состояние является расстройством, если оно ведёт к причинению вреда себе или окружающим и связано с неспособностью какого-либо внутреннего механизма выполнять функцию, для которой он возник биологически. И дисфункция ингибитора насилия соответствует этим критериям^[4][5].

Также насильственных индивидов можно поощрять любыми возможными методами к прохождению терапии, либо предлагать её в качестве альтернативы наказаниям за их проступки. Наконец, можно оказывать на них социальное давление. Индивиды с дисфункцией ингибитора насилия должны понимать, что никто с ними не рискнёт иметь какие-либо отношения до тех пор, пока они не согласятся на терапию, восстанавливающую ингибирующий контроль над агрессией. Стоит отметить, что в ряде обстоятельств такие люди могут быть даже опаснее, например, страдающих заразными инфекционными заболеваниями, которых в случае отказа от прохождения лечения сейчас вряд ли кто-то возьмёт на учёбу или работу, также с ними мало кто рискнёт завести отношения, да и вообще все, кто знает об их состоянии и нежелании лечиться, не будут к ним приближаться. Это абсолютно понятная и нормальная практика обеспечения безопасности. А дисфункция ингибитора насилия тоже является серьёзной угрозой безопасности. Если значительная часть общества будет это понимать и действовать соответствующим образом, то многие насильственные индивиды станут лечиться исходя уже из рациональных соображений.

Конечно, будут и те, кто не станет проходить терапию для восстановления функции ингибитора насилия даже при социальном давлении. За ними нужно внимательно следить и быть готовыми применить к ним терапевтические средства в рамках защитных действий при любой попытке совершения насильственного нападения с их стороны. Очевидно, что у человека, который непосредственно совершает акты насилия, вполне обоснованно будет не спрашивать о наличии желания или нежелания к прохождению такой терапии.

▶ Обсудить тему «Почему психопат склонен отрицать свою болезнь и что с этим делать»