Философия биологического волюнтаризма
Волюнтаризм – это философия, согласно которой все формы человеческой деятельности, договорённости и ассоциации должны быть настолько свободными, насколько это возможно. Он категорически отвергает насилие как метод достижения целей. Впрочем, будучи ориентированным на ненасильственную борьбу, он допускает применение защитных действий и самооборону по отношению к индивидам, которые имеют насильственные стремления и инициируют нападения, поскольку в первую очередь это философия конкретно «неинициации» насильственных нападений.
Волюнтаризм отвергает политические методы борьбы как контрпродуктивные и аморальные, поскольку достижение свободного ненасильственного общества с помощью политических инструментов потребует инициации насилия. Он отдаёт предпочтение неполитическим методам борьбы, таким как неповиновение, просвещение, контрэкономика и т. п. Идеологически волюнтаризм не обозначает какое-либо конкретное устройство общества как обязательное к построению, он лишь выдвигает необходимость достижения свободы деятельности, договорённости и ассоциации. Поэтому волюнтаристом может быть человек любых неавторитарных и ненасильственных взглядов, включая как правых, так и левых либертарианцев.
Как бы выглядело идеальное волюнтаристское общество? Попытавшись его представить, мы поймём, что в нём не должно быть самых предпосылок к инициации кем-либо насилия, и мораль ненасилия должна быть общепринятой. Агрессивные побуждения всех его обитателей должны иметь сдерживающие (ингибирующие) пределы, они могут быть направлены на ненасильственную деятельность или защитное поведение, но ни в коем случае не на умышленное причинение людям вреда и совершение нападений. Все они должны испытывать внутреннее сопротивление (психологический дискомфорт) по отношению к страданиям других людей, быть эмпатичными, и любое причинение ими вреда, если оно по какой-то причине всё же произошло, должно вызывать у них сильное чувство вины. В таком обществе никто бы не стал нарушать свободу деятельности, договорённости и ассоциации.
Как мы видим, проблема того, почему мы ещё не живём в волюнтаристском обществе, имеет биологическое обоснование. Не все люди обладают функциональным и сильно выраженным механизмом ингибирования насилия, наделяющим нас способностью автоматически, спонтанно и рефлекторно испытывать вышеперечисленные реакции[1]. Однако это вовсе не значит, что нужно как-то менять саму природу человека. Опираясь на позицию морального нативизма, мы можем утверждать, что в норме человек всё же в определённой мере обладает врождённой и биологически обусловленной моралью, в том числе склонностью к альтруизму и эмпатии[2]. И исходя из множества исследований, включая антропологические и военные, в норме ингибитор насилия всё же достаточно функционален, чтобы человек испытывал сильное внутреннее сопротивление к совершению насильственных нападений[3][4]. Лишь немногие, совсем дисфункциональные индивиды, не испытывают ни малейшего сопротивления даже к совершению убийства – их ещё называют психопатами. В обществе таких людей всего 1–2%, хотя на некоторых выборках, например, среди насильственных преступников, глав компаний и политиков, их доля значительно выше, что само по себе уже многое объясняет[5][6][7].
Понимание всего этого даёт нам возможность предложить биологический подход для развития идей волюнтаризма, указывающий нам на идеал, к которому необходимо стремиться, и наталкивающий на конкретные подходы в этом деле. Нам необходимо рассматривать насильственность и психопатичность не как что-то естественное и нормальное, просто социально неприемлемое и вредное, а как патологию и расстройство. Тем более, такое состояние индивида соответствует критериям расстройства Уэйкфилда – оно ведёт к причинению вреда себе или окружающим и связано с неспособностью какого-либо внутреннего механизма выполнять функцию, для которой он возник биологически (в нашем случае – механизма ингибирования насилия)[8][9]. А значит, требуется поиск и разработка дешёвых, доступных, легко производимых и распространяемых, эффективных, быстродействующих и безопасных терапевтических средств и практик, восстанавливающих и усиливающих функцию ингибитора насилия. После нам следует применять их к насильственным и психопатичным индивидам в качестве добровольной практики, направленной на улучшение способности человека к здоровой социализации, как альтернативы наказаниям за совершение насилия в прошлом, а то и даже обязательной меры при защитных действиях по отношению к лицам, непосредственно выражающим насильственные стремления и пытающимся совершать нападения.