Почему насилие необходимо полностью искоренить
Насилие несомненно должно быть искоренено из общества и человеческих взаимоотношений, поскольку оно приводит к множеству отрицательных последствий, не исключая даже риск потенциальной глобальной катастрофы. Но чтобы иметь мотивацию для воплощения такой инициативы в реальность, нам необходимо понимать, о каких именно последствиях идёт речь. Конечно, опираясь на теорию механизма ингибирования насилия, мы можем чётко назвать насилие патологической формой поведения, что позволяет нам выработать терапевтические методы его искоренения. Но также нам будет очень полезно рассмотреть насилие с точки зрения его влияния на общество, а также учитывая особенности высокоразвитой в плане научно-технического прогресса цивилизации, в которой мы живём.
Для начала стоит отметить, что мы не рассматриваем лишь проблему частного насилия, на это явление необходимо смотреть более широко. Конечно же, насильственная преступность приводит к человеческим жертвам, снижению благосостояния людей и повышению уровня стресса в обществе, что ухудшает качество жизни всех, даже тех, кто не стал её непосредственной жертвой. Но такой же эффект на общество оказывает и системное насилие. Существующее ныне общество буквально построено на нём, да и вообще, возникновение самих государств хорошо описывает теория стационарного бандита, по которой это изначально произошло не по добровольному согласию людей создать власть, а ввиду их подчинения власти под угрозой насилия [1]. Конечно, институт государственности принято считать очень важным для решения проблем и достижения тех или иных целей в обществе, но я и не собираюсь сейчас оспаривать функцию государств, наш разговор пойдёт сугубо о методах, к которым они прибегают в своей деятельности.
Самое главное, что нам необходимо понять – между людьми, совершающими акты насилия в рамках служебных обязанностей, т. е. по приказу «начальства», и совершающими их в повседневной жизни, т. е. по своему собственному желанию, нет какой-то огромной разницы. Их всех объединяет сниженная, подавленная, а то и вовсе отсутствующая способность испытывать чувство отторжения и сопротивление к насилию. В отличие от распространённых заблуждений, среднестатистическому и здоровому индивиду крайне сложно решиться совершить насилие, даже если к этому вынуждают обстоятельства. Как показывают архивные данные по эксперименту Милгрэма, большинство испытуемых на самом деле не смогли намеренно причинять боль другому человеку, а по военным данным 98% солдат испытывает сильное внутреннее сопротивление к совершению убийства [2][3].
Соответственно, насилие нельзя разделить на допустимое и недопустимое, всё насилие имеет один и тот же корень, и всё оно приводит к одним и тем же негативным последствиям. Для совершения насилия необходимы способные на это люди, которые не будут ограничены никакими естественными сдерживателями, а значит вполне могут использовать его как приемлемый инструмент в исполнении любых своих стремлений или обязанностей, если это возможно.
Но пока люди не относятся ко всему насилию как к определённо негативному социальному явлению и оправдывают некоторые его формы (пусть и сами в большинстве своём не станут его совершать), решить проблему насилия не получится. А понимая теорию механизма ингибирования насилия, было бы вообще абсурдно оправдывать это явление, поскольку это значит оправдывать негативно влияющее на общество поведение, которое ещё и является результатом патологического нарушения. Поэтому необходимо стремиться к полному искоренению насилия, не разделяя его по мере допустимости, и конечно же перестать его оправдывать, поскольку это лишь отдалит решение проблемы.
Теперь мы можем перейти непосредственно к самим последствиям насилия. Как уже говорилось ранее, насилие повышает уровень стресса в обществе, что лишь мешает полноценной жизни и продуктивной деятельности людей, да и вообще приводит к человеческим жертвам, даже летальным. В качестве одного из примеров можно привести то, как насильственные индивиды с нарушениями в работе ингибитора насилия доводят своих партнёров до психологических травм. Как показывает одно канадское исследование жертв жестокого обращения в гетеросексуальных отношениях, до 30% «абьюзеров» соответствует критериям психопатии, и именно такие люди являются самым сильным предвестником длительного насилия в отношениях. Также ввиду дисфункционального ингибитора насилия они легко игнорируют сигналы бедствия (выражения грусти и страха) со стороны своих партнёров, кроме тех случаев, когда могут использовать это в своих манипулятивных целях. Например, манипулируя страхом они могут запугивать своего партнёра, принуждать к сексуальному контакту или приёму веществ. И что является главным выводом исследования – именно психопатические абьюзеры наихудшим образом влияют на психическое здоровье своих партнёров, оставляя их с посттравматическим стрессовым расстройством [4].
Системного насилия это тоже касается, поскольку в течение всей истории «стационарные бандиты», а особенно их силовые структуры, нередко злоупотребляли своим положением, ограничивая свободу людей. А при некоторых режимах (наиболее очевидный пример – нацистская Германия) массовое насилие над теми или иными категориями граждан вообще было легитимизировано. И не стоит ожидать, что при демократических режимах насилие вдруг станет ограниченным и благим для общества инструментом, ведь даже при идеальной прямой демократии непосредственные исполнители силовых мер всё равно будут составлять подавляющее меньшинство людей, обладающее своими собственными интересами и имеющее возможность навязывать их обществу силой. Пусть и все решения будут приниматься непосредственно гражданами, однако в их исполнении участвовать они всё равно не будут. Поэтому проблема государств состоит не в самом устройстве их политической системы, а в использовании силового принуждения как метода ведения деятельности.
С экономической точки зрения, любой акт насилия состоит в принудительном уменьшении благосостояния жертвы, зачастую вместе с увеличением такового у агрессора. Если грабежи становятся регулярными, то увеличиваются временные предпочтения — это означает, что люди ввиду невозможности накапливать значительные средства на будущее начинают больше тратить их сейчас на блага краткосрочного потребления. Также снижается продуктивность труда, рынок начинает ориентироваться на примитивное производство краткосрочных благ, так как долгосрочное инвестирование просто не несёт в себе выгод, ведь ограбленные люди не имеют возможности приобрести продукт, связанный с высокотехнологическим и дорогостоящим производством. Экономическое, научно-техническое и промышленное развитие общества замедляется. Издержки насилия ещё и выражаются тем, что из-за него значительную часть времени и средств приходится вкладывать в обеспечение безопасности, нежели непосредственно в продуктивную деятельность [5].
А ведь «стационарные бандиты» вполне себе промышляют такими грабежами. Насильственный потенциал, которым они обладают в сравнении с простыми гражданами, даёт им возможность заниматься экономическими злоупотреблениями. Средства людей принудительно изымаются через налогообложение, и тратятся они неизвестно на что. Правительства принимают решения, которые лишь обогащают их и связанные с ними монопольные компании, в ущерб обычным гражданам и частным компаниям. И люди с этим зачастую ничего не могут поделать. Даже если им каким-то образом и повезёт сменить политическую систему, при сохранении силовых структур и насильственного потенциала новая система лишь станет очередным «стационарным бандитом». В таких условиях не стоит удивляться постоянным экономическим кризисам.
Перед рассмотрением последней темы – катастрофических последствий насилия, хотелось бы сказать несколько слов о том, какую альтернативу можно предложить насильственным методам воздействия на правонарушителей. Поскольку мы исходим из необходимости искоренения насилия как патологической формы поведения, прибегая к терапевтическим методам, нацеленным на восстановление ингибирующего контроля над агрессией у насильственных правонарушителей (и в целом людей, способных совершить насилие), то нам остаётся лишь понять, что делать с ненасильственными правонарушителями. Вполне понятно, что при искоренении насилия возможными являются исключительно ненасильственные методы воздействия на ненасильственные нарушения. Они могут сводиться к репутационным или финансовым санкциям, возможно даже к полному отказу в сотрудничестве в тех или иных видах социальных и экономических отношений (т. е. остракизму). Можно придумать большое множество мер воздействия на нарушителей установленных в обществе норм и порядков, не требующих никакого насильственного принуждения.
Мы уже кратко рассмотрели негативные социальные и экономические последствия насилия. Однако с ними зачастую ещё как-то можно жить. Но насильственные стремления могут не закончиться лишь снижением благосостояния людей и отдельными человеческими жертвами. В современном высокотехнологическом мире они и вовсе могут привести к катастрофическим последствиям. Конечно, можно сразу представить сценарий полномасштабной войны между государствами с массовым применением ядерного оружия. Но этот сценарий крайне маловероятный, учитывая, что ядерное оружие находится в руках ограниченного круга лиц и крайне затруднительно в создании.
Впрочем, научно-технический прогресс не стоит на месте, и могут появиться новые варианты оружия массового поражения. Сейчас потенциально наиболее доступным вариантом является использование стремительно развивающихся биотехнологий. Ещё 20 лет назад секвенирование одного полного генома человека стоило 100 миллионов долларов, около 10 лет назад – 1 миллион долларов, а сейчас – 1 тысяча долларов. Также сейчас довольно дешёвые синтезаторы ДНК/РНК, некоторые модели можно купить за несколько десятков тысяч долларов и вполне можно ожидать, что с ходом времени они лишь станут ещё более дешёвыми и доступными.
Показательным примером того, насколько доступно создание биологического оружия, является опубликованная в 2018 году группой канадских исследователей научная работа по воссозданию возбудителя вируса оспы лошадей – ближайшего родственника чёрной оспы, одного из самых смертоносных заболеваний в истории человечества [6]. Стоимость данного проекта оценивается приблизительно в 100 тысяч долларов. Занимаясь им исследователи стремились создать новую, ещё более безопасную вакцину от чёрной оспы. Однако значительная часть научного сообщества отнеслась к этому исследованию критически и обвинила научный журнал PLOS One в том, что он допустил публикацию труда, способного помочь террористам в создании биооружия. А ещё в 2011 году вирусолог Йошихиро Каваока проводил эксперименты по созданию вакцины от гриппа. Он пытался воссоздать штамм вируса, предшествовавший эпидемии 2009-2010 годов, чтобы увидеть, как изменился вирус в течение 4 лет. В результате он модифицировал его так, что он стал устойчивым к иммунитету человека [7]. Разумеется, его работу начали подвергать критике, поскольку человечество оказалось бы бессильным в случае утечки вируса из лаборатории.
Неизвестно, какие ещё опасные средства станут легкодоступными в будущем. Но что точно известно – люди и группы людей с насильственными стремлениями вполне могут попытаться использовать для их реализации опасные достижения прогресса, что в конечном итоге и вовсе может закончиться глобальной катастрофой и самоуничтожением человечества, или по крайней мере уничтожением цивилизованного мира и отбрасыванию развития человечества в далёкое прошлое. Да и от научно-технического прогресса, конечно же, никак нельзя отказаться, особенно учитывая, что это единственная надежда человечества на выживание в долгосрочной перспективе. Поэтому необходимо избавиться от корня такой угрозы – насилия в обществе и человеческих взаимоотношениях. Может быть, именно насилие является тем самым фактором «Великого фильтра», который способен привести цивилизацию к гибели до того момента, как она сможет выйти за границы родной планеты и начать колонизацию космоса?
Источники:
1. Олсон, М. (1993). Диктатура, демократия и развитие;
2. Dolan, E. W. (2019). Unpublished data from Stanley Milgram’s experiments cast doubt on his claims about obedience. Social Psychology;
3. Grossman, D. (1995). On Killing: The Psychological Cost of Learning to Kill in War and Society. Boston: Little, Brown;
4. Humeny, C., Forth, A., Logan, J. (2022). Psychopathic traits predict the severity of post-traumatic stress in survivors of intimate partner abuse. Personality and Individual Differences. Volume 193. doi:10.1016/j.paid.2022.111611;
5. Хоппе, Х.-Х. (2001). Временные предпочтения, правительство и процесс децивилизации (из Демократия – низвергнутый Бог);
6. Soucheray, S. (2017). Canadian group creates poxvirus, prompting dual-use discussion. CIDRAP News;
7. Farberov, S. (2014). Is this wise? Controversial scientist recreates pandemic flu virus that killed 500,000 people... except it's WORSE. Dailymail.co.uk.
❯