Проактивный эпигенез: воспитание и обучение как метод эпигенетического закрепления ненасильственности
Как нам известно, человеческий мозг обладает определёнными врождёнными предрасположенностями, в том числе предрасположенностью к ингибированию насилия. Но также необходимо учитывать влияние культуры и социума. В этом случае нам стоит вспомнить про эпигенетические механизмы, играющие важную роль в том, как структура мозга развивается в ответ на этические и социальные нормы. Это может нам сильно помочь в искоренении насилия из человеческих взаимоотношений.
Для начала стоит кратко рассмотреть, что такое эпигенетика. Данный раздел генетики изучает изменения активности генов во время роста и деления клеток, т. е. изменения синтеза белка, вызванные механизмами, не изменяющими саму структуру ДНК. Такие изменения могут сохраняться при делении клеток, и даже передаваться наследственно, однако эта наследственность носит временный характер и не закрепляется дольше, чем на несколько поколений. С эволюционной точки зрения это механизм создания временных адаптаций на временные изменения условий среды. Показательный пример демонстрирует исследование, установившее, что внуки (но не внучки) мужчин, которые были подвержены голоду в Швеции в 19 веке, менее склонны к сердечно-сосудистым заболеваниям, но сильнее подвержены диабету[1]. Также широко известно, что такие факторы, как стресс, голод и температура среды, влияющие на матерь во время беременности, определяют эпигенетику ребёнка. Впрочем, стоит отметить, что в отличие от мутаций эпигенетические изменения обратимы.
Существование эпигенетических механизмов натолкнуло некоторых исследователей на идею такой концепции воспитания и обучения детей, как проактивный эпигенез. Эта идея состоит в том, что моральное обучение детей ещё с детского сада должно полагаться на понимание того, как устроена нейрофизиология человека и как она взаимодействует с культурным и социальным влиянием. Также необходимо понимать, что вдохновляющие методики и аккуратное поощрение оказывают сильный позитивный эффект, тогда как насилие, например, телесные наказания, могут серьёзно навредить ребёнку[2]. И для лучшего понимания этой идеи нам стоит детальнее рассмотреть некоторые её моменты.
Исходя из неё, если новые культурные схемы, такие как лучшая способность сдерживать насилие, эпигенетически закрепятся в нашем мозге, то появится надежда на создание более мирных обществ. Однако вряд ли общества, поощряющие насилие, смогут стабилизировать ненасильственные черты. В качестве решения этой проблемы предлагается использование специальных образовательных программ в течение многих поколений, что в любом случае окажет положительное влияние.
Нам стоит добавить, что никакого конфликта с биологической природой человека у образования, нацеленного против насилия, точно нет, поскольку человек от природы предрасположен именно к ингибированию насилия. Хотя реальной проблемой могут быть авторитарные власти в некоторых странах, нормализующие насилие как допустимый, а то и необходимый инструмент в контроле общественного порядка.
Также сама по себе идея проактивного эпигенеза не говорит, на какие именно биологические особенности человека стоит обращать внимание в формировании образовательных программ. Но очевидно, что в первую очередь нам важно быть ознакомленными с теорией механизма ингибирования насилия, опираясь на которую мы можем связать врождённую предрасположенность к ингибированию насилия с серотонинергической системой мозга, а также влияющими на её работу генами и белками[3][4]. Можно вспомнить, в том числе, о гене MAOA, который, как показывает одно исследование, опосредует влияние жестокого обращения с детьми на их насильственность во взрослом возрасте. В сравнении с более стабильными носителями высокоактивного варианта этого гена, носители его низкоактивного варианта подвержены определённым рискам. Жестокое обращение делает их в 4 раза более склонными к совершению насильственных преступлений. Впрочем, при нормальном обращении они не становятся насильственнее носителей высокоактивного варианта[5].
Идея проактивного эпигенеза предполагает поиск некой универсальной этической нормы, которую необходимо закреплять эпигенетически. Но сама по себе она не обозначает, что это за норма должна быть, хотя в целом разговор ведётся о достижении ненасильственного общества. Этика может быть предметом бурных споров, поэтому нам важно определить какую-то самую минимальную норму, о которой все смогут договориться, и ненасильственность является именно таковой. Мало того, наличие у человека врождённого механизма ингибирования насилия указывает на эту норму как естественную часть человеческого поведения, тогда как многие другие нормы уже в более значительной степени могут быть продуктом культуры и среды.
Также нужно отметить, что идея биологического совершенствования человека имеет негативные коннотации, связанные с её использованием некоторыми диктатурами для создания социума, преимущественно населённого «хорошими гражданами» или «расово чистыми гражданами». Но мы понимаем, что такие формулировки могут определяться длинным списком пунктов, исходящих из субъективного мнения авторитарных властей. В свою очередь, норма ненасильственности является минимально возможной, она уже свойственна подавляющему большинству индивидов и способность легко причинять людям вред ввиду нарушения работы ингибитора насилия однозначно можно определить как патологию и психическое отклонение. Осторожность, к которой призывают исследователи, выдвинувшие идею проактивного эпигенеза, уже соблюдена в норме ненасильственности, главное не выходить за её рамки и не добавлять никаких других норм. Норма ненасильственности – достаточная норма для достижения лучшего общества.
Наконец, они также с осторожностью относятся к идее фармакологического и генотерапевтического исправления насильственного поведения из-за недостаточного понимания последствий этого на работу человеческого мозга. Конечно, опираясь на имеющиеся исследования и концепцию ингибитора насилия, мы можем увидеть большие перспективы в таком подходе, особенно учитывая, что нарушение работы ингибитора насилия является патологией, а значит это состояние необходимо лечить. Но ничто не мешает развивать обе идеи параллельно. Пока нет надёжных и эффективных терапевтических решений проблеме насилия, её можно сгладить проактивным эпигенезом, по своей сути являющимся более осторожным решением. Также не стоит забывать, что эпигенетическое влияние может быть временным и обратимым, так что нужда в более эффективном терапевтическом подходе не отпадает.
Проактивный эпигенез – отличная идея для тех, кто хотел бы изменить общество в лучшую, более ненасильственную сторону, через воспитание и обучение детей. Всем, кто этим занимается или планирует заниматься, стоит лучше изучить нейрофизиологию человека и ознакомиться со спецификой работы механизма ингибирования насилия. Если вы хорошо разберётесь, в чём нуждается человек для того, чтобы испытывать к насилию внутреннее сопротивление и быть способным проявлять эмпатию, то ваши усилия точно не будут напрасны.