Почему происходят войны? В качестве объяснения может приводиться теория, согласно которой шимпанзе и люди имеют врождённую тягу к убийству «чужаков», когда это несёт мало рисков, поскольку такое поведение давало репродуктивное и ресурсное преимущество группам убийц в ходе биологической эволюции. Подобная теория берёт своё активное развитие из случая, когда в 1974–1977 годах в национальном парке Гомбе две группы шимпанзе вступили в «войну». Такие исследователи, как Ричард Рэнгем, Майкл Гильери и другие заявили об идентичности этого явления с человеческими войнами и наличии у обоих видов естественного желания убивать соседей, дающего группе убийц преимущество над другими группами. Впрочем, есть и альтернативный взгляд, опровергающий такую теорию. Его хорошо описал антрополог Брайан Фергюсон в своей книге 2023 года «Шимпанзе, война и история: являются ли мужчины прирождёнными убийцами?», и некоторые из важных свидетельств, представленных в ней, мы сейчас рассмотрим.

Начнём с того, что количество убийств шимпанзе в Гомбе необоснованно преувеличивается. Без вести исчезнувших особей однозначно вписывают в убитых, хотя они могли просто переселиться за границы наблюдаемой территории. Фергюсон приводит пример переложных земледельцев Амазонского бассейна, которые прекращают конфликты просто переселяясь подальше друг от друга. Необходимо учитывать и фактор человеческого вмешательства, включая уничтожение среды обитания шимпанзе и проведение исследователями крайне навязчивого наблюдения за ними. А особое влияние могло оказать то, что исследователи решили подкармливать шимпанзе бананами. Когда это привело к ряду проблем, включая столкновения между шимпанзе в месте выдачи бананов, им пришлось резко прекратить такую практику, что могло вызвать у шимпанзе сильную фрустрацию. Также важно отметить, что особую агрессивность проявляли отдельные особи. Например, две самки, являющиеся матерью и дочерью, были известны частыми нападениями на других самок и поеданием их детей. Один самец тоже прославился таким поведением, и именно он, будучи воинственным лидером, возглавил первую атаку в «войне».

Наблюдения за шимпанзе после «войны» в Гомбе отвергают ряд предположений касательно их поведения. Например, считалось, что если группа самцов встретит одного самца из другой группы, то они обязательно его убьют. Но после «войны» в сотнях межгрупповых контактов такого не происходило. Не происходило больше и нападений, провоцируемых дисбалансом сил между группами, хотя этот дисбаланс наблюдался очень часто. Также данных, поддерживающих предположение о выгодности межгрупповых убийств, оказалось очень мало. Зато подтверждённой можно назвать идею, что «война» была спровоцирована человеческим вмешательством, таким как вырубка лесов и выдача бананов с последующим прекращением этого, вызвавшим острую межгрупповую конкуренцию за пищу.

Когда популяция шимпанзе в Гомбе восстановилась, конкуренция и конфликтные ситуации вернулись, однако убийства происходили редко. Мало того, большая их часть была внутригрупповыми, а не межгрупповыми, что не сходится с ранее сделанными предположениями. И чаще всего эти убийства совершались самцами, которые родились и провели свои первые годы жизни при пике насилия, включая нападения двух ранее упомянутых самок. Притом среди них выделился один крайне агрессивный самец, который совершал особо жестокие убийства, возглавлял нападения на других шимпанзе и даже однажды убил человеческого ребёнка. Индивидуальные особенности определённо играют роль в агрессивном поведении. Также шимпанзе, как и люди, могут быть носителями низкоактивного варианта гена MAOA (ещё известного как «ген воина»), который, по данным исследований, предрасполагает человека к насильственному поведению, но только в случае жестокого обращения в детстве (с чем столкнулись самцы шимпанзе, о которых идёт речь). И пик убийств в этом случае совпал с новым ростом человеческого вмешательства в среду обитания шимпанзе.

Можно также привести пример исчезновения одной группы шимпанзе в национальном парке Махале, что зачастую объясняется её истреблением другой группой. Однако важно понимать, что исчезновение не означает убийство. Эти шимпанзе могли просто переселиться в другое место, и в Махале уже был случай, когда целая популяция из 70 шимпанзе резко исчезла из-за вырубки лесов, однако позже была обнаружена в другом месте. И даже если они погибли, то это могло быть вызвано многими причинами, например, нападениями хищников или болезнями (которые были довольно распространены, в том числе ввиду их занесения человеком).

В качестве весомого свидетельства в пользу демонической перспективы приводится случай межгруппового насилия и убийств в национальном парке Кибале, совершённых комьюнити шимпанзе «Нгого». Впрочем, несмотря на заявленную в данном случае нетронутость мест обитания шимпанзе, на самом деле там происходила массовая вырубка лесов и замещение их сельскохозяйственными угодьями. Это в итоге могло привести к стремительному росту плотности популяции шимпанзе на оставшихся территориях и проблемам с обеспечением пищей. Хотя в этом случае не наблюдалось её общего дефицита и шимпанзе в целом питались хорошо, однако предпочитаемой пищи, такой как фрукты, всё же стало слишком мало, и это был фактор, провоцирующий столкновения между ними.

Учитывая всю статистику наблюдений за шимпанзе, большинство убийств взрослых особей приходится всего лишь на два случая – в Гомбе между 1974 и 1977 годами и в Кибале между 2002 и 2006 годами. Из 27 однозначно подтверждённых межгрупповых убийств взрослых или подростков шимпанзе, 15 приходится именно на эти случаи, и 12 приходится на всю остальную длинную историю наблюдений за шимпанзе. Как отмечается, для «Нгого» уровень убийств чужаков в 23–75 раз превышает медианный показатель в 9 других хорошо изученных комьюнити шимпанзе. В целом, два указанные нами случая являются исключительными – они составляют всего 2% от всей истории наблюдений за шимпанзе и без них межгрупповые убийства между взрослыми шимпанзе будут чрезвычайно редким явлением. И если бы это было адаптивным поведением, выработанным в ходе биологической эволюции, разве бы тогда подобное не происходило намного чаще? Свидетельств адаптивности такого поведения очень мало, и даже если брать самый сильный адаптивный предсказатель убийств среди обнаруженных, которым является рост плотности популяции, то он во всех случаях был тесно связан с человеческим вмешательством.

Также утверждается, что шимпанзе свойственно устраивать налёты, в ходе которых они могут истреблять другие группы шимпанзе. Но такое наблюдалось лишь один раз в Гомбе. При этом никакой «войны» не происходило в Махале, а в случае «Нгого» не наблюдались истребления соседей. Это значит, что налёты даже не происходят иногда. Это был всего лишь один случай. Распространённое утверждение о распространённости групповых истреблений не имеет оснований. Кроме того, неоднозначным является вопрос инфантицида, поскольку многие его случаи были внутригрупповыми, а не только межгрупповыми, мало того, были случаи, когда самцы с немалой вероятностью убивали своих собственных детёнышей, что явно не говорит о таком поведении как адаптивном.

Наконец, важно отметить, что демоническая перспектива, даже если бы она имела основания, не была бы применима к современным войнам между государствами, в которых лидеры командуют, а не воюют сами, а солдаты исполняют приказы. А если говорить о «простых обществах», то нет никаких оснований считать их предрасположенными к убийству представителей других групп. Конечно, некоторые охотники-собиратели со сложной социальной структурой устраивают войны, однако мобильные племена (простые охотники-собиратели), существовавшие большую часть человеческой истории, подобным не характеризуются. Хоть и среди представителей таких обществ бывают индивидуальные насилие и убийства, но, за редкими исключениями, на которых некоторые исследователи любят акцентировать внимание, группового насилия между ними не происходит.

Археологические свидетельства позднего палеолита (50–12 тыс. лет назад) не обнаруживают культурной дифференциации в пространстве. Все люди, вдоль континентальных пространств и в течение длительных периодов времени, делали одни и те же виды инструментов и участвовали в открытых социальных сетях континентального масштаба, и все проблемы групповых границ, «традиционных врагов», различных этнических групп и территориальности попросту несовместимы с этим. Простые общества были крайне гибкими, и это было бы невозможным, если бы любого мужчину-чужака, пытающегося контактировать с другими группами мужчин, сразу бы убивали. А войны между различными группами людей начали происходить лишь при более высоких уровнях социальной организации. Расширяющееся государство – вот что может привнести насилие во в противном случае мирное общество собирателей или земледельцев.

▶ Обсудить тему «Есть ли у шимпанзе и человека врождённая тяга к убийствам и войнам?»